Перспективы полной победы над вич. Перспективы лекарства против вич
Эксперт Объединенной программы ООН по СПИДу, профессор Эдуард Карамов в интервью РИА Новости рассказал о проблемах, связанных с ВИЧ и СПИДом в России и мире, о том, какие сложности возникают при создании вакцины и когда можно будет говорить о победе над ВИЧ. Беседовала Людмила Белоножко.
— Сколько человек в мире ежегодно заражается ВИЧ-инфекцией?
— Сейчас ежегодно заражается около 1,5 миллиона человек и умирает около 1 миллиона. Каждый год на 400-500 тысяч есть прирост новых случаев инфекции. В настоящее время в мире живет около 37-38 миллионов человек с ВИЧ-инфекцией, но умерло уже более 40 миллионов. То есть вирус иммунодефицита человека — этиологический агент ВИЧ/СПИДа — это один из крупнейших убийц на рубеже двух столетий.
— А как в России обстоят дела?
— По сравнению с Европой у нас заболеваемость выше. Мы входим в топ-10 стран, наиболее пораженных ВИЧ/СПИДом. У нас в среднем ежегодно заражается около 100 тысяч человек (в 2016 и 2017 годах несколько меньше). Число ВИЧ-инфицированных у нас больше, чем в Китае, при том, что население у нас в 10 раз меньше. В Китае уделяют этой проблематике особое внимание, и у них есть чему поучиться.
— Почему проблему ВИЧ так сложно решить?
— ВИЧ — один из самых высоко изменчивых биологических агентов в мире. У нас приводят в качестве эталона вирус гриппа, который быстро меняется, каждый год появляются новые штаммы, каждый год надо создавать новую вакцину. В случае с вирусом гриппа мы знаем, как делать вакцину, поэтому когда начинается новая эпидемия, специальные лаборатории быстро выделяют новые штаммы гриппа и передают их крупным фирмам-производителям и те в течение двух месяцев изготавливают новую вакцину. А в случае с ВИЧ непонятно, как делать вакцину, многие научные вопросы не решены.
— Когда может быть создана такая вакцина?
— Сейчас проводится большое число клинических испытаний. В разработке находятся несколько интересных кандидатных вакцин. Много говорят о мозаичной вакцине. На самом деле есть несколько кандидатных вакцин, которые показывают хорошие результаты уже в развернутых клинических испытаниях, поэтому я думаю, что это перспектива не далекого будущего, а ближайших 10-12 лет.
Во всех странах мира более 30 лет ведутся масштабные исследования по созданию средств борьбы с ВИЧ-инфекцией. Окончательного решения нет. Антиретровирусная терапия предусматривает пожизненный прием коктейлей из двух, трех и более химических препаратов, токсичность которых сама по себе может быть причиной смерти.
— Какие проблемы предстоит решить ученым для создания вакцины против ВИЧ?
— Есть три "проклятых вопроса", которые мешают созданию вакцины. Во-первых — это высокая изменчивость вируса. Во-вторых, нет перекрестной защиты — вакцинация против одного штамма не защищает от других, то есть невозможно создать универсальную вакцину. Сейчас в мире существует 9 субтипов этого вируса и больше 70 рекомбинантных форм (вариантов) вируса. В России распространен вирус А6, а американцы делают вакцину против вируса В, эта вакцина не защищает от нашего вируса.
У нас главный вирус пришел с юга Украины в конце 90-х годов и захватил все постсоветское пространство, а в последние годы вместе с мигрантами-рабочими из Центральной Азии проникают рекомбинантные вирусы (между субтипами А и G). Эти вирусы в свою очередь начинают рекомбинировать с нашим главным вирусом А6, возникают новые штаммы, надо постоянно следить за этим процессом.
Особенность российской эпидемии, в отличие от американской, где большая часть инфицированных — это мужчины, имеющие секс с мужчинами, еще и в том, что у нас доля таких людей меньше 1,5%. Но у нас более 50% инфицированных — это внутривенные наркоманы. А с ними надо вести специальную работу, потому что наркоманы часто прерывают лечение. В результате у нас распространяются штаммы ВИЧ, устойчивые ко многим лекарствам. К наркоманам надо применять стратегию длительного сопровождения, контролировать процесс приема лекарств, потому что без этого они представляют угрозу не только для себя и своих близких, но и для всего общества.
А третья проблема — отсутствие лабораторных животных, на которых можно испытывать вакцину. Шимпанзе, у которых циркулирует вирус наиболее близкий к человеческому, заражаются, но не заболевают. А вирус макак, который приводит этих животных к быстрой смерти, сильно отличается от вируса человека, поэтому все испытания вакцин приходится проводить на людях.
— Каким образом проводятся испытания?
— Как проверить, работает вакцина или нет? Берут большую когорту людей, часть которых получает вакцину, а остальные — плацебо (пустышку). Когорту рекрутируют в таком регионе или такой группе риска, где прирост этой инфекции составляет не меньше 10% в год. Таким образом, в контрольной группе из 5000 человек заразится около 500, а в группе из 5000 вакцинированных число заразившихся будет меньше (если вакцина эффективна). Такие исследования длятся не менее 3-5 лет. Это огромная тяжелая работа, но ее надо делать. Никто не сделает вакцину для России на российских штаммах ВИЧ, это никому не нужно. Создание вакцины против ВИЧ — ключевое решение проблемы ВИЧ/СПИД.
— А в России проводятся такие исследования?
— К сожалению, в России такие исследования практически свернуты. В октябре 2015 года на специальном заседании правительства РФ анализировали ситуацию с ВИЧ/СПИД. Сегодня эпидемия поразила более миллиона российских граждан, почти 300 тысяч из них умерло.
Это очень серьезная проблема для нашей страны. Что такое 300 тысяч человек — это население большого города, причем это люди в возрасте от 16 до 40 лет — это молодые люди, которые могли бы оставить потомство. Возможно, они его и оставят, но кто будет воспитывать этих детей, они останутся сиротами. А их родители, которые могли бы рассчитывать на помощь своих детей в старости, этой помощи не получат. Мы уже несем колоссальный демографический урон от ВИЧ/СПИДа.
— Какие исследования были проведены в России?
— Реализация первой отечественной программы по разработке вакцины против ВИЧ в России была начата в 1997 и остановлена в 2005 году. Эти годы не были потеряны даром, были созданы три отечественные кандидатные вакцины против ВИЧ, все они прошли доклинические испытания в трех центрах — в Москве, в Санкт-Петербурге и в Новосибирске. В 2006 году, когда наша страна была хозяйкой саммита "Большой восьмерки", Россия вместе с другими участниками поддержала идею разработки вакцины против ВИЧ. При прямой поддержке президента Путина с 2008 по 2010 годы была профинансирована отечественная программа испытания кандидатных вакцин. Все три отечественные кандидатные вакцины прошли первую фазу клинических испытаний. После этого госфинансирование было прекращено. Это привело к тому, что распались серьезные научные коллективы, которые занимались этой проблемой.
Кстати, вакцина, которую сделали московские иммунологи, входила в шорт-лист лучших кандидатных вакцин мира.
Был еще конкурсный грант Минпромторга по программе "Фарма 2020", его выиграл питерский научный коллектив в 2013 году, а в феврале 2016 года финансирование закончилось. Питерские ученые успели провести вторую фазу клинических испытаний вакцины.
— Какая вакцина на сегодняшний день является наиболее эффективной?
— Лучшая вакцина, которая на сегодняшний день проверена, была испытана в Таиланде, итоги были опубликованы в конце 2009 года. Вакцина вводилась несколько раз в течение первого года, и затем два года велись наблюдения. Оказалось, что эта вакцина в течение первого года защищает 60%, а через 3 года — 31 % людей. Это маловато, надо не меньше 60-70%.
— Как вы считаете, наши власти осознают значимость проблему ВИЧ?
— Правительство в последние годы и министерство здравоохранения в том числе уделяют этой проблеме большое внимание. Еще в 2015 году премьер-министр Дмитрий Медведев поручил Минздраву и другим министерствам и ведомствам разработать государственную стратегию противодействия ВИЧ-инфекции в России. Сейчас эта стратегия принята, она нацелена на повышение осведомленности граждан, которых информируют о мерах по профилактике заболевания (пропагандируя здоровый образ жизни, семейные и морально-нравственные ценности). Это правильно и необходимо, но не надо забывать, что эпидемия ВИЧ — это биологическая угроза, в том числе существованию страны. Эффективное противостояние эпидемии возможно только при активном участии науки в разработке новых лекарств, микробицидов (препаратов предотвращающих половую передачу ВИЧ) и вакцин. А пропаганда ЗОЖ должна только дополнять меры специфической борьбы с ВИЧ-инфекцией.
Министр здравоохранения Вероника Скворцова хорошо знает проблему. За последние годы удалось существенно улучшить лекарственное обеспечение ВИЧ-инфицированных. Сейчас порядка 33-34% получает лечение, а совсем недавно было только 10%. То есть за несколько лет Минздраву удалось добиться серьезных успехов даже в сложных финансовых условиях.
Проблема ВИЧ-инфекции — это не только проблема Минздрава. Это проблема всей страны. Должен быть создан межведомственный орган, в который должны входить многие министерства и ведомства от министерства образования и министерства науки до правоохранителей и законодателей.
Министерство науки должно играть значительную роль в решении этой проблемы. Кто должен разрабатывать новые лекарства? Кто должен давать гранты нашим химикам, биологам для создания новых вакцин, новых микробицидов? Это и Миннауки, а не только Минздрав. Должна быть создана межведомственная комиссия, которую должна курировать администрация президента или правительство, потому что эта проблема выходит далеко за рамки одного министерства. Неправильно поручать эту работу только врачам. Это стратегическая ошибка, которая была сделана в России.
— Какие новые проблемы, связанные с ВИЧ, появляются в последнее время?
— Еще одна большая беда, это совместная инфекция ВИЧ-туберкулез. У нас приблизительно треть всех новых случаев ВИЧ-инфекции осложнены туберкулезом. Это страшная беда. Инфекция становится гораздо более агрессивной, молниеносной. Эти люди не живут долго, им не хватает одной антиретровирусной терапии, им обязательно нужна мощная терапия и от туберкулеза. Но в этом направлении очень активно работает Минздрав и главный фтизиатр Минздрава профессор Ирина Анатольевна Васильева.
— А лечебная вакцина для уже зараженных людей разрабатывается?
— В последнее время большое внимание привлекают лечебные вакцины, те которые можно давать людям, которые уже заражены. Такая вакцина не предназначена для профилактики инфекции. Она поддерживает на высоком уровне Т-клеточный иммунитет, который может контролировать уровень репликации вируса даже в отсутствие антиретровирусной терапии. Мы готовимся к испытаниям лечебной вакцины против ВИЧ "Московир", которые, надеюсь, начнутся в будущем году.
— Когда мы сможем говорить о победе над ВИЧ?
— Наверное, не раньше чем через 25-30 лет. Многие сейчас говорят о победе над ВИЧ, имея в виду создание высокоэффективных схем антиретровирусной терапии, когда постоянный прием лекарств позволяет контролировать вирусную нагрузку, но радикально решить эту проблему можно будет только с созданием комплекса мер биомедицинской профилактики, включающих эффективные вакцины, микробициды и средства доконтактной профилактики.
Эксклюзивное интервью председателя группы научных экспертов ЮНЭЙДС русской службе «Голоса Америки».
Как идет сегодня борьба со СПИДом? Сможет ли человечество переломить ход этой борьбы в свою пользу? Станет ли возможным «тиражирование» полного исцеления новорожденного ребенка в Миссисипи? Об этом московский корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с председателем группы научных экспертов Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) Салимом Абдул Каримом, впервые прибывшим в Россию, чтобы принять участие в совещании Глобальной сети вирусологов.
Виктор Васильев: Какова сегодня общая картина распространения ВИЧ-инфекции на планете?
Салим Абдул Карим: С того самого дня, когда был зафиксирован первый случай заболевания СПИДом, мы дошли до того, что вскоре более 16 миллионов человек приобрели ВИЧ-инфекцию. По нашим подсчетам, около 5 миллионов из них уже погибли. Сейчас - новая ситуация: от 30 до 35 миллионов человек заражены ВИЧ-инфекцией. Это настоящая катастрофа в масштабах, с которыми мир еще никогда не сталкивался. Нет другого заболевания, которое имело бы такое разрушительное влияние на наше общество. Даже грипп с его эпидемиями не может сравниться с этой бедой.
В.В.: Мрачная картина.
С.А.К.: Еще три года назад надежды, казалось, было мало. ВИЧ-эпидемия продолжала распространяться, и ситуация становилась все хуже - на глобальном уровне. Казалось, что нам не справиться и не победить недуг. Но все изменилось. Сегодня у нас есть совершенно четкие доказательные в данные в пользу того, что на глобальном уровне ВИЧ сокращается. Причем уровень заболеваемости и распространение новых инфекций сокращается в большинстве стран мира.
Несмотря на это, есть три группы населения, в которых эпидемия продолжает распространяться, и где наблюдается очень ограниченный эффект борьбы с ВИЧ-инфекцией, если он вообще есть. Применительно к России главное из зол - распространение ВИЧ в группе инъекционных потребителей наркотиков. Впрочем, проблема характерна для Восточной Европы в целом.
Вторая группа - это мужчины, имеющие секс с мужчинами. В большой степени эта эпидемия затрагивает Северную и Южную Америку.
Третья группа - молодые женщины в Африке.
Эти три проблемы представляют для нас наибольшую сложность, и мы не смогли и не сможем пойти дальше - «до нуля» в борьбе с ВИЧ, если не справимся с ними.
Поэтому мы хотели бы надеяться, что Россия сможет убедить свое руководство принять экстренные меры в такой области, как борьба с эпидемией среди инфекционных потребителей наркотиков. Успех на этом направлении возможен при тех методологиях, которые сейчас доступны. Мы знаем, что эти технологии работают и готовы распространять их как можно шире.
Практически во всем мире разработаны программы, которые показывают, что передача ВИЧ действительно может сократиться среди потребителей инъекционных наркотиков. В Канаде, Австралии существуют новые формулы, новые подходы, в частности, основанные на применении препарата антиретровир. И это лишь один из путей сокращения передачи ВИЧ потребителями наркотиков.
Поэтому, если есть политическая воля, приверженность своей идее и вера в собственные силы, то в течение пяти ближайших лет переход к условному нулю в нашей борьбе уже не представляется таким несбыточным.
В.В.: Расскажите, пожалуйста, об излечения новорожденной девочки из Миссисипи. Это уникальный случай, или на его основе можно разработать классическую методику и внедрить ее в жизнь?
С.А.К.: Месяца два назад мы при участии экспертов со всего мира проводили международные консультации по этому вопросу, готовя доклад для ЮНЭЙДС, и пригласили врачей, которые лечили ребенка. Все данные были тщательно изучены. И я абсолютно убежден в том, что ребенок был действительно излечен. Он прошел четыре разных теста, в том числе - на вирусную нагрузку. Тесты были проведены в двух лабораториях. Первый тест был проведен в клинике Миссисипи, маленьком городе, где ребенок лечился. Другие - в лабораториях академических университетов.
Это были совершенно изолированные друг от друга исследования. И все дали положительные результаты. Ребенок действительно был носителем вируса. Далее нам показали, как он проходил лечение. Это совершенно феноменально! Потому что провести такой курс антиретровирусной терапии было чрезвычайно трудно. Тут применили сочетание нескольких препаратов…
Терапия была начата в первые 30 часов жизни младенца (обычно детям с ВИЧ начинают давать соответствующие лекарства лишь на 4-6 неделе - В.В.). Это абсолютно невероятный случай. Потому что нет стратегических педиатрических схем. Все надо было придумывать, разрабатывать заново. Повторю, терапевтические схемы, специально сделанные для новорожденных, отсутствовали.
Далее события развивались так. Спустя примерно год после проведения лечения мать и ребенок исчезли (из поля зрения специалистов). Иными словами, младенца не наблюдали. Получилось, что около трех месяцев лечения они пропустили. И уж точно не получали антиретровирусную терапию. И при этом никаких данных в пользу того, что у ребенка есть ВИЧ, сейчас нет.
Все стандартные тесты, которые мы проводили - на антитела, на гены, на вирусную нагрузку и другие, - а также исследование оставшихся клеток, доказывают, что проявления вируса нет. Меня это убеждает в том, что ребенок успешно излечен.
Является ли этот случай уникальным, или его можно «тиражировать»? Вот на этот вопрос у нас пока ответа нет. Но сегодня сотни ученых во всем мире работают над этой проблемой, стремясь доказать, что это можно сделать еще раз.
Мы заключили соглашение с министерством здравоохранения США, чтобы провести исследование с целью выяснить, возможно ли еще раз достичь подобного успеха. Это не просто. Дело в том, что тестирование новорожденных по-прежнему очень сложно. Быстрых результатов ждать не приходится. Ну и, наконец, найти сочетание препаратов тоже сложно. Все это требует больших затрат и большой работы. Если нам удастся добиться тут прогресса, то я уверен, что мы увидим еще ни один такой случай.
P.S.: Продолжение интервью с профессором Карим будет опубликовано в ближайшее время.
Справка «ГА»:
Профессор Салим Абдул Карим - эпидемиолог, занимающийся исследованиями в области эпидемиологии, патогенеза, профилактики и лечения ВИЧ на протяжении последних 25 лет. Профессор Карим занимает академические должности в Университете Квазулу-Натал в Дурбане, Южная Африка, и Колумбийском университете в Нью-Йорке, а также исполняет обязанности председателя Южноафриканского центра медицинских исследований CAPRISA. В июне 2013 года профессор Салим Абдул Карим был назначен председателем группы научных экспертов ЮНЭЙДС.
Есть немало лекарств, которые применяются для борьбы с ВИЧ. Но такого, чтобы позволяло излечиться от вируса иммунодефицита человека, пока, увы, не изобретено.
Чем сегодня лечат ВИЧ? Какие результаты дает лечение? Об этом мы побеседовали с Наталией Сизовой, кандидатом медицинских наук, заведующей поликлиническим инфекционным отделением городского Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями.
– Наталия Владимировна, многие годы ученые ищут препарат, который полностью излечит от ВИЧ, от СПИДа. Почему до сих пор не удалось придумать такое лекарство?
– Это связано с тем, что вирус встраивается в геном человеческой клетки, и выбить эту информацию о нем, записанную в геноме клетки, чрезвычайно сложно. Поэтому до сих пор такого радикального средства, которое бы полностью убрало вирус, к сожалению, нет.
Безусловно, поиск идет. Появляются новые идеи. Наверное, вы слышали про «берлинского пациента»? Есть люди, которые не заражаются ВИЧ. У них отсутствуют рецепторы CCR5, и вирусу некуда прикрепляться. «Берлинский пациент» лечился от ВИЧ, но заболел лейкемией. Потребовалась пересадка костного мозга, и ему подобрали такого донора, у которого не было рецепторов CCR5. Затем, после пересадки костного мозга, ВИЧ у «берлинского пациента» перестал определяться… Мысль ученых пошла в том направлении, что, может быть, можно искусственно создать мутацию CCR5 рецептора… Много разных идей существует. И я думаю, что человечество в конце концов решит эту проблему, найдет лекарство, которое победит ВИЧ. Вопрос времени…
– Чудо-вакцины нет, но, тем не менее, ВИЧ-положительные люди могут вести нормальный образ жизни. Благодаря каким лекарствам, какому лечению?
– Поворотный год в лечение ВИЧ - 1996-й. Именно тогда появились антиретровирусные препараты, так называемые ингибиторы протеазы. И началось применение высокоактивной антиретровирусной терапии (ВААРТ). Если раньше говорили, что ВИЧ - это заболевание, которое обязательно приведет к смерти, то сегодня это - хроническая управляемая инфекция. То есть имея в руках антиретровирусные препараты, мы можем сделать так, что вирус перестает размножаться в организме (он как бы «засыпает»). Благодаря этому у человека восстанавливается иммунитет (потому что вирус не поражает новые клетки иммунной системы, которые ежедневно вырабатываются в организме). И если до появления антиретровирусной терапии средняя продолжительность жизни ВИЧ-положительного составляла где-то 11 лет с момента инфицирования, то сейчас пациент с ВИЧ может прожить столько, сколько в среднем живет обычный человек.
У нас в Санкт-Петербурге есть пациенты, диагноз которым поставили в 1987 году. Столько лет эти люди прожили с ВИЧ-инфекцией, и надо учесть, что в самом начале не было антриретровирусных препаратов. А когда они появились, то были более тяжелые, более токсичные, чем сегодня… Тем не менее, люди живут. На моей памяти много пациентов, которые вырастили своих детей, стали бабушками, дедушками.
– Чтобы так долго жить, какие правила надо соблюдать?
– Есть люди, которым поставили диагноз, к примеру, в 2000 году, а они после этого не наблюдались у врачей. И сегодня они обращаются к нам уже в очень тяжелом состоянии, некоторым мы даже не успеваем помочь. Чудес не бывает. Самое главное для человека, которому поставлен диагноз ВИЧ - обязательно наблюдаться и своевременно лечиться, принимать антиретровирусную терапию. Сейчас большинство медиков склоняются к тому, что терапию надо начинать как можно раньше. Потому что мы знаем и на собственном опыте, и по зарубежной научной информации, что чем дольше человек ходит с иммунодефицитом (хотя он себя, может, неплохо чувствует), тем быстрее у него развивается ВИЧ-инфекция, и не исключено, что у него впоследствии появятся другие болячки, например, онкология…
– «Как можно раньше» - это когда?
– Очень важно, чтобы человек обследовался на ВИЧ, особенно если у него есть какие-то к тому показания: клинические или эпидемиологические. Например, если у него были не защищенные половые контакты. Иллюзия, что вирус поражает группу риска.
К нам всё чаще становятся на учет социально адаптированные люди, вполне благополучные. Потому что сейчас начинает превалировать половой путь передачи ВИЧ-инфекции.
Когда мы принимаем решение о начале антиретровирусной терапии, мы смотрим прежде всего на самочувствие пациента. Если человек начинает себя плохо чувствовать, у него есть какие-то клинические проявления (даже если анализы хорошие), то мы ему предлагаем начать терапию. Другой вариант: пациент чувствует себя хорошо. Главными маркерами прогрессирования заболевания являются два анализа: анализ на иммунитет (начинаем предлагать терапию, когда CD-лимфоциты в клетках снижаются ниже 350; раньше планка была 200) и такой показатель, как вирусная нагрузка (это количество вирусов в миллилитре крови). Чем выше вирусная нагрузка, тем быстрее заболевание прогрессирует. И чем выше вирусная нагрузка, тем более человек заразен. Мы предлагаем пациенту начать терапию, если вирусная нагрузка превышает 100 тысяч. Это помогает остановить быстрое прогрессирование заболевания и снизить заразность человека. Как бы там ни было, если у человека есть постоянный половой партнер и высокая вирусная нагрузка, ему обязательно нужно начинать терапию. Это не только сохранит здоровье ВИЧ-положительному, но и убережет от ВИЧ его партнера.
– Говорят, что у антиретровирусных препаратов немало побочных эффектов. Насколько они опасны и в каких случаях?
– Конечно, антиретровирусные препараты - не карамельки... Побочные эффекты можно разделить на ранние и поздние. Ранние возникают в течение первых шести недель приема препаратов. Эти побочные эффекты, как правило, тоже делятся на два вида: те, которые надо переждать, и они пройдут (например, тошнота - первый месяц тошнит, потом проходит; бывает аллергическая сыпь, которая тоже со временем проходит), и тяжелые - когда препарат не подходит человеку. Причем, зачастую побочные эффекты генетически запрограммированы. Например, у некоторых пациентов есть реакция гиперчувствительности на абакавир… Это ранние побочные эффекты. Здесь правило такое: ни в коем случае в начале терапии не отрываться от доктора, никуда не уезжать, чтобы доктор держал, что называется, руку на пульсе. Он сразу определит, не угрожают ли эти побочные эффекты жизни. Тогда можно будет успокоить больного, переждать эти эффекты.
Если же побочные эффекты жизнеугрожающие (например, у пациента резко снижается гемоглобин в крови), то тогда надо менять препараты.
Что касается поздних побочных действий… Здесь тоже самое главное - хорошо наблюдаться. Человек должен вовремя сдавать анализы, инструментально обследоваться. Доктор увидит и предупредит эти побочные действия, поменяет схему приема препаратов.
В любом случае, когда мне люди говорят, что лекарства вредны… Понимаете, мы из двух зол выбираем меньшее. Ничего страшнее вируса нет.
– Наталия Владимировна, а если не принимать терапию, пустить болезнь, как говорится, на самотек…
– Тогда заболевание будет прогрессировать. 80% больных, не принимающих терапию, живут в среднем 11 лет. Где-то 15% могут прожить больше. А есть пациенты, которые «сгорают» буквально за 3 года с момента инфицирования… Длительность заболевания зависит как от агрессивности вируса, так и от самого человека. Если человек заражается от партнера, который находился в стадии СПИДа, заболевание может протекать быстро… Или взять возраст. У людей старшего поколения уже есть естественный возрастной иммунодефицит, а тут они еще вирус получают… Либо у человека, предположим, сопутствующая патология, плюс он получает вирус. Конечно, в таких случаях болезнь начинает прогрессировать. И если не лечиться, то у 99% людей заболевание переходит в стадию СПИДа, когда по сути иммунитет отсутствует…
К сожалению, наши люди… Они полечились немного, у них стало все хорошо (то есть им кажется, что все хорошо) - и они бросают терапию. А в результате все моментально скатывается на прежние позиции. Поэтому мы постоянно объясняет нашим пациентам: надо лечиться, от этого никуда не денешься. И только тогда вы будете жить долго, активно, практически так, как живут здоровые люди.
Все медицинское сообщество внимательно следит за успехами ученых со всего мира в области создания вакцины от вируса иммунодефицита человека. За последние годы в этом направлении были сделаны очень большие шаги, однако пока по заявлениям специалистов мы только приближаемся к финишной прямой. С чего все начиналось, и что достигнуто сейчас? Сейчас познакомимся с историей разработки лекарства против ВИЧ, ошибками, надеждами, разочарованиями и реальными успехами, а также рассмотрим вопрос того можно ли считать снижение вирусной нагрузки до неопределяемой - победой над вирусом.
История
Разговоры о необходимости создания вакцины против ВИЧ ведутся очень долго. В 1997 году Президент США Бил Клинтон распорядился создать лекарство против вируса, так как инфекция начала широкое распространение в Америке. В этом же году наша страна приняла аналогичное решение.
С того момента прошло немало испытаний различных препаратов, были зафиксированы эксперименты с положительной и отрицательной динамикой. Так, антиретровирусная терапия прошла долгий путь от монопрепарата зидовудина, через лечение нуклеозидными ингибиторами обратной транскриптазы к высокоактивной антиретровирусной терапии (ВААРТ). Эти успехи позволили в разы увеличить продолжительность жизни пациентов, которая сейчас в большинстве случаев не отличается от ВИЧ-отрицательных людей.
Сейчас
Средства АРТ необходимо принимать ежедневно. Однако в этом направлении ученые также сделали прорыв, создав таблетку специальной формы. Она позволяет постепенно в ежедневной дозе высвобождать активные вещества, позволяя принимать терапию всего лишь раз в неделю.
Однако антиретровирусная терапия помогает только подавлять распространение вируса в организме. Поэтому достигая неопределяемого порога вирусной нагрузки, о полной победе говорить пока не приходится. Несмотря на все успехи, по этой причине ученые продолжают искать лекарство, способное окончательно избавить организм человека от вируса, как это было с гепатитом С.
Недавние новостные сводки дают надежду, что ВИЧ всё же будет побежден полностью. Например, генсек ООН Антониу Гутерриш в своем послании 1 декабря 2017 года на фоне информации о создании учеными препарата, который может подавлять работу фермента, помогающего ВИЧ встраивать себя в ДНК клетки, отметил, что к 2030 году «возможна полная победа над вирусом иммунодефицита человека».
Также недавно международная группа ученых успешно завершила клинические испытания вакцины против ВИЧ Ad26, в которых приняло участие практически 400 человек. В результате применения препарата у добровольцев сформировался стойкий иммунитет от вируса иммунодефицита человека. Итог первой фазы исследования доказал безопасность нового лекарства для человека, а единственные зафиксированные негативные моменты выражались в головокружении, диареи и боли в месте инъекции. Кроме того, ученые установили, что новый препарат способствует увеличению числа антител против белков вирусной оболочки, интенсивному фагоцитозу и активации иммунных Т-клеток. Это не единственные испытания новых препаратов, которые прошли первую фазу клинических испытаний. Подобные новости поступают из разных уголков Земли. Сейчас всем ученым во второй фазе испытаний необходимо будет уже на деле доказать эффективность своего лекарства в избавлении от ВИЧ-инфекции.
Таким образом, в настоящее время существует реальная возможность полного излечения от самой опасной болезни 21-века.
За 30 лет борьбы с вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) самых больших успехов мир достиг в лечении — сейчас пациенты с ВИЧ могут рассчитывать на антиретровирусную терапию, подавляющую вирус в организме до неопределяемого уровня. Это снижает вероятность передачи ВИЧ здоровым. Несмотря на то, что полностью избавиться от ВИЧ невозможно, терапия возвращает пациентам качество жизни и ее продолжительность. Одновременно она работает как профилактика. Поэтому основным методом борьбы с ВИЧ в России стали именно антиретровирусные препараты. Но этого недостаточно. Без сексуального воспитания и обследования населения, повышения приверженности к лечению и заместительной терапии для наркозависимых эпидемию ВИЧ в России не остановить. Об этом рассказал руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИД, академик РАН Вадим Покровский на Санкт-Петербургском форуме по ВИЧ-инфекции с международным участием, который проходил 4-5 октября.
ВИЧ в России сегодня
По состоянию на 30 июня этого года в России уже 1,27 млн случаев заражения ВИЧ с начала регистрации. Около 293 тысяч человек с ВИЧ умерли, а значит сейчас с этим диагнозом живут 978 тысяч россиян. Эта статистика не учитывает обследованных анонимно и иностранцев, находящихся на территории страны. Как предполагает Вадим Покровский, сейчас число людей с ВИЧ в России достигло уже миллиона.
59,8% ВИЧ-инфицированных были заражены при потреблении инъекционных наркотиков, а 37,1% — при гетеросексуальных половых контактах. В последние годы происходит генерализация эпидемии — болезнь вышла за пределы «ключевых» групп. Например, за первую половину этого года при сексуальных контактах заразились уже 54,4% россиян, а при потреблении наркотиков — 42,8%. 2,1% — при гомосексуальных контактах.
Стратегия 90-90-90: Можно ли победить ВИЧ к 2030 году?
В рамках программы по борьбе с ВИЧ/СПИД и последствиями заболевания во всем мире (ЮНЭЙДС) поставлена цель — остановить эпидемию СПИДа к 2030 году. Для этого разработана стратегия 90-90-90, согласно которой, уже к 2020 году 90% всех живущих с ВИЧ должны знать о своем статусе, 90% из них будут стабильно получать антиретровирусную терапию, а у 90% получающих лечение вирусная нагрузка должна быть снижена до неопределенной.
Арифметические расчеты показывают, что стратегия выглядит как «90-81-72,9»: те 90%, которые должны получить лечение — это 81% от общего числа людей с ВИЧ, а сниженной вирусной нагрузки хотят добиться от уже 72,9% живущих с ВИЧ. Это говорит о том, что около 27% останутся потенциальными источниками инфекции. Как предполагает Вадим Покровский, в это число в первую очередь войдут люди, имеющие ограниченный доступ к медицинской помощи (наркопотребители, секс-работники, люди с психическими заболеваниями), и те, кто находятся на ранней стадии ВИЧ, а значит имеют наиболее высокую вирусную нагрузку и риск заразить других.
При этом даже такая «неполная» стратегия требует серьезных затрат от стран, говорит академик Покровский:
— Эта программа очень дорогая. Когда ЮНЭЙДС сказала, что эпидемия будет остановлена к 2030 году, все услышали только эту часть фразы. Однако у нее есть продолжение: «Если будет достаточно финансов». Об этом почему-то никто не говорит.
Более того, и при достаточных ресурсах и усилиях, эпидемия все равно не может быть побеждена к 2030 году, убежден Покровский:
— Существует основная гипотеза победы над ВИЧ. Согласно ей, с годами смертность от СПИДа будет снижаться. Значит, число живущих с ВИЧ и проходящих терапию будет расти. И лишь потом, когда они лет через 70 умрут от других причин, эпидемия действительно будет побеждена, так как не останется источников инфекции. Но это произойдет, конечно, не к 2030 году, а лет через 70-80 — только со смертью последнего ифицированного.
Российский подход: «Тестируй и лечи»
Несмотря на однозначную цель международной программы, российские методы борьбы с заболеванием отличаются от тех, что прописаны в ЮНЭЙДС, отмечает Вадим Покровский. На русском сайте программы цель обозначена так: «ЮНЭЙДС стремится остановить распространение ВИЧ, обеспечивая лечение всех людей, живущих с ВИЧ, защищая права человека и отстаивая их соблюдение, распространяя информацию для принятия взвешенных решений». Однако в этой версии есть расхождение с англоязычной формулировкой, верный перевод которой звучит как «ЮНЭЙДС работает над тем, чтобы остановить новые заражения, обеспечить каждому человеку, живущему с ВИЧ, доступ к лечению, защищать и поощрять права человека и подготовить данные для принятия решений».
— Видимо, у нас в России основную ставку сделали на лечение ВИЧ, а не его предупреждение новых случаев заражения. Может, это различие в целях программы лежит на совести переводчика и не имеет такого значения, но тем не менее оно действительно отражает другой — российский подход к ликвидации ВИЧ: «Выявляй как можно больше людей с ВИЧ и лечи».
Некоторые российские документы противоречат этому принципу, говорит эксперт, приводя в пример рекомендации «ВИЧ-инфекция у взрослых» 2017 года под редакцией Минздрава, по которым намеренно ограничиваются в лечении некоторые группы пациентов. Согласно документу, «рекомендуется отложить начало АРВТ в следующих случаях: при тяжелом состоянии пациента, требующем стабилизации жизненно важных функций, или течения вторичных или сопутствующих заболеваний (туберкулез, поражения ЦНС, онкологические заболевания, тяжелые поражения печени, почек и т. п.); при наличии психических заболеваний и тяжелой наркотической зависимости». Из-за того, что в этих случаях невозможно сформировать необходимый уровень приверженности терапии, ее советуют отложить до «выздоровления, достижения ремиссии, эффективной реабилитации, повышения приверженности». При этом самого понятия «тяжелая наркотическая зависимость» не бывает, говорит Покровский: она либо есть, либо ее нет.
— В то время, как во всех странах стремятся начать терапию сразу, в первый же день после выявления, у нас стараются ее отложить, хотя 60% живущих с ВИЧ, были заражены из-за потребления наркотиков. Мы сами ограничиваем реализацию стратегии «Тестируй и лечи». Выявили, но лечение отложим, пока не вылечится от наркомании. Сейчас на диспансерном учете состоит только 713 тысяч человек — это 71,7% от числа всех ВИЧ-инфицированных. Только за первую половину 2018 года выявлено 51,7 тысяч новых случаев заболевания, но на диспансерный учет встали только 42 тысячи. Опять большая разница между выявленными и находящимися на учете. Что делают остальные 30% — непонятно.
При этом охват лечением в России еще ниже — 38,1% от числа живущих с диагнозом «ВИЧ» и 53,1% от числа состоявших на диспансерном учете. В первом полугодии антиретровирусную терапию получали 378,5 тысяч человек, но 15,7 тысяч прервали лечение, предоставил данные Вадим Покровский:
— Это говорит о том, что приверженность лечению очень низкая. Учитывая, что большинство людей с ВИЧ — это наркопотребители, на работу с этой группой населения требуется направлять особые усилия.
АРВТ как профилактика ВИЧ
Еще одна стратегия России в борьбе с ВИЧ — назначение АРВТ здоровым людям, подвергающихся риску заражения, рассказывает Вадим Покровский. Профилактика бывает посткантактной и преконтактной. Первую также называют экстренной — она назначается в течение 72 часов после рискованного контакта. Преконтактная терапия предполагает постоянный прием препаратов при «рискованном поведении» (незащищенный секс, употребление инъекционных наркотиков).
Сейчас внесена в новую редакцию клинических рекомендаций Национального научного общества инфекционистов, но, как утверждает Покровский, такой подход все равно не решит проблемы. Согласно оценкам, даже при высокой приверженности к профилактике, у мужчин, имеющих секс с мужчинами, эффективность преконтактной терапии достигает 95%. И это самые высокие показатели. У гетеросексуальной группы максимальная эффективность — 90%, а при низкой приверженности терапии — 62-78%. У наркопотребителей эффект от профилактики — 75%, даже если человек регулярно принимает препараты.
— Говорить о том, что преконтактная профилактика — абсолютно надежный метод, нельзя. Она предполагает, что здоровый человек должен ежедневно принимать антиретровирусные препараты, чтобы не заразиться ВИЧ, — говорит эксперт. — Очень многое зависит от приверженности такому регулярному приему лекарств. При этом не все могут себе это позволить.
ВИЧ в России завтра
— При существующем подходе число новых случаев заражений ВИЧ в России будет расти. С такими мерами я и через 70 лет не вижу перспектив победы над ВИЧ. Скорее всего, Россию ждет лишь тяжелая работа по лечению все увеличивающегося числа пациентов с ВИЧ, нуждающихся в терапии, — говорит Вадим Покровский.
Остановить эпидемию в России все же можно — если мы задействуем «весь профилактический арсенал». Для этого, как рассказал эксперт, помимо пре- и постконтактной профилактики население должны обучать менее опасному сексуальному поведению, раздавать мужские и женские презервативы.
Охват тестированием должен расти, но при этом нельзя игнорировать консультирование пациентов, убежден Покровский. Сейчас по закону, перед каждым обследованием на ВИЧ с пациентом должны провести консультацию о рисках, профилактике и особенностях заболевания. Но это соблюдается не везде. В то же время именно необходимость консультировать человека перед тестом на ВИЧ становится причиной, по которой в первичном звене пациентов не направляют на обследование — у врачей просто не хватает на это времени.
Антиретровирусная терапия должна охватывать всех, а не 90% от всех выявленных, говорит Вадим Покровский. Для этого нужно выработать приверженность лечению среди наркопотребителей, к которым относится большая часть ВИЧ-положительных. Решить эту задачу помогут специальные программы, которые в России до сих пор не находят поддержки.
— Очень важны программы снижения вреда (выдача новых шприцов — Прим.ред. ) и заместительная терапия для наркопотребителей. Люди будут приходить за дозой и одновременно получать препараты от ВИЧ. Эффективность этого метода давно доказана во многих странах, но в России существует предубеждение в отношении такой терапии. В итоге у нас в этой группе ВИЧ-инфицированных нет приверженности к лечению.
Для борьбы с инфекцией России нужно подключить и научное сообщество. Параллельно со всеми мерами — лечебными и профилактическими необходимо развивать исследования по разработке методов полного избавления от ВИЧ или же вакцин, защищающих от заражения.
— Но даже в таких условиях полностью ликвидировать эпидемию быстро не получится — чтобы все меры начали работать, должно пройти много времени, — убежден Вадим Покровский.
Татьяна Холост
Доктор Питер
