Есть ли у животных права? Какие права имеют животные в разных странах мира? Какие права имеют животные.

07.06.2021 | Аскариды

Что Вы понимаете под термином «права животных»?

Права животных подразумевают, что интересы животных заслуживают определенного внимания, вне зависимости от того, красивы ли они, полезны ли для человека, имеют ли какое-либо значение для людей (так же как и психически больной человек имеет определенные права, несмотря на то, что он зачастую не приносит никакой пользы, порой он обременителен для окружающих). Исходя из вышесказанного, следует признать, что животные не являются нашей собственностью, их жизнь сама по себе имеет ценность, поэтому мы не имеем права использовать их для удовлетворения своих потребностей. То есть, человек не должен есть мясо животных, носить их мех и кожу, ставить на них опыты, использовать их в развлечениях.

В чем разница между понятиями <права животных> и <благополучие животных>?

Концепция благополучия животных признает, что у них есть определенные интересы и потребности, однако ставит потребности человека выше. То есть, согласно этой теории, животных можно <приносить в жертву> человеку. Между тем концепция прав животных подразумевает, что интересами животных нельзя пренебрегать или жертвовать только для того, чтобы человек получил от этого какую-то пользу. Как уже было отмечено выше, организации по защите прав животных пытаются подвести общественность к мысли, что человек не должен есть <братьев наших меньших>, одеваться в их шкуры, использовать их для экспериментов и развлечений. Однако концепция благополучия животных допускает все это при условии хорошего содержания и безболезненного убоя.

Какие права должны иметь животные?

Потребности людей и животных должны рассматриваться на равных. Например, собака, несомненно, страдает от боли, следовательно, мы должны обратить на это внимание и не причинять собаке боль. Однако у животных не всегда такие же права, как у людей, потому что некоторые человеческие потребности просто неприменимы к жизни животных. Например, собака не заинтересована в участии в выборах, поэтому нет нужды предоставлять ей избирательное право. Для собаки это столь же абсурдно, как для маленького ребенка.

Где Вы проводите черту?

Великий гуманист Альберт Швейцер, так много сделавший за свою жизнь и для людей, и для животных, всякий раз нагибался, когда видел червяка на раскаленной дороге: он поднимал его и пускал во влажную почву. Этот человек считал, что мы должны решить как можно более мудро и милосердно любую нравственную проблему, которая возникает перед нами в обыденной жизни.

А как же убийство растений?

В настоящее время нет оснований считать, что растения чувствуют боль: у них нет центральной нервной системы, нервных окончаний и мозга. Существует теория, что животные наделены способностью чувствовать боль в целях самозащиты. Если человек или другое живое существо дотронется до чего-то причиняющего боль, то впредь не станет прикасаться к этому объекту. У растений чувство боли было бы излишеством, поскольку они не могут двигаться и спасаться от агрессоров. Физиология растений очень сильно отличается от физиологии млекопитающих. Если у животного отрезать кусок тела, то он больше никогда не восстановится. Однако у растений большинство утраченных частей способно вырасти заново, например, при сборе плодов человек не причиняет абсолютно никакого вреда растительному организму. Кроме того, сельскохозяйственные животные съедают значительно больше растений, чем человек. Для производства 1 фунта говядины требуется 16 фунтов травы, зерновых и бобовых, поэтому вегетарианцы спасают гораздо больше растений, чем мясоеды.

Вы, конечно, можете верить в права животных, но зачем же указывать другим, что делать?! Сейчас Вы толкуете об этом мне!

У каждого есть право на свободу мнения, но это не всегда означает право на свободу действий. Вы можете думать, что хотите, но Вы не имеете право причинять вред другим. Вы вправе считать, что животных можно убивать, негров - порабощать и т. д., но это не значит, что Вы имеете право реализовывать Ваши убеждения. Всегда существуют какие-то законы, которые управляют поведением и образом жизни людей. Всегда есть категория людей, вносящих коррективы в общественный жизненный уклад. Во многом благодаря их усилиям люди больше не используются в качестве рабов, женщины и мужчины обладают одинаковыми правами. Но, как показывает мировой опыт, всякое прогрессивное реформаторское движение встречается с сопротивлением людей, которые не желают отказываться от своих привычек и т. д.

Животные не понимают своих прав, почему за них тогда надо сражаться?

Ребенок или психически больной человек также не понимают своих прав, но это не значит, что у них надо отнять их права. Животные не способны выбрать для себя тот или иной вариант поведения, но у человека всегда есть возможность пойти таким путем, при котором можно обойтись без причинения вреда братьям нашим меньшим.

Какую позицию занимает движение в защиту прав животных относительно абортов?

Члены нашего движения по разному относятся к этому вопросу. А члены движения <За жизнь> по разному относятся к защите прав животных. Движение <За жизнь> не занимает никакой официальной позиции относительно прав животных, а движение за права животных - относительно абортов.

Ваша организация - движение <за жизнь>?

Нет. Мы организация за права животных, и наш главный девиз - животные имеют самоценность, поэтому мы не имеем права их есть, делать из них одежду, ставить на них опыты, использовать их в развлечениях. Конечно, мы бы очень хотели, чтобы люди, выступающие против убийства нерожденного ребенка, позаботились и о жизни других существ.

Ведь практически невозможно отказаться от любого использования, убийства животных или причинения им вреда: Если Вы все равно причиняете животным страдания, пусть даже не осознавая этого, то какой смысл стараться?

Действительно, практически нереально прожить жизнь, ни разу не причинив никому вреда. Все мы случайно наступали на муравьев, но это не значит, что надо причинять страдания животным НАРОЧНО. Человек может ехать на машине и случайно сбить пешехода, но не будет же он специально давить людей.

Многие наши привычки, обычаи и. т. д. связаны с использованием животных, к тому же, при отказе от эксплуатации животных многие люди останутся без работы.

Изобретение автомобиля, окончание Второй Мировой войны отмена рабства, - из-за всех этих событий многие профессии также сделались ненужными. <Упразднение> ряда профессий является непременной составляющей любого социального прогресса.

Это не должно быть поводом для торможения прогресса. Разве активисты за права животных не совершают теракты?

Ненасилие - один из ключевых принципов в движении за права животных. Люди, выступающие за права животных, не приемлют любое причинение зла - как людям, так и животным. Однако, как и в любом другом крупном движении, в движении за права животных есть фракции, выступающие за применение силы.

Как же Вы можете оправдать организацию <Фронт освобождения животных? Они уничтожили имущество, стоящее миллионы долларов!

В мировой истории бывали случаи, когда для достижения справедливости приходилось нарушать закон. <Фронт освобождения животных> - это название группы людей, совершающей нелегальные действия чтобы помочь в борьбе за права животных. Для того чтобы спасти жизнь, они ломают стереотасисы и устройства для обезглавливания. Они также устраивают поджоги пустых помещений, в которых в иное время животные подвергаются пыткам и погибают. <Рейды> этой организации открыли общественности глаза на невероятную жестокость к животным, легальным путем это сделать было бы невозможно. Благодаря такой подпольной деятельности против некоторых были заведены уголовные дела, в Акте о благосостоянии животных появился черный список экспериментаторов, печально прославившихся своей жестокостью по отношению к животным. А некоторые лаборатории закрылись навсегда. Очень часто рейды этой организации в лаборатории влекли за собой всеобщее осуждение жестокости по отношению к лабораторным животным даже в научных кругах.

Вы тратите время на животных, а в мире стольким людям нужна помощь!

В мире много очень серьезных проблем, заслуживающих нашего внимания. Жестокость к животным - одна из них. Мы должны стараться облегчить страдания везде, где это представляется возможным. Помогать животным точно так же важно, как и помогать людям. Страдания людей и животных взаимосвязаны.

Большая часть животных, которых используют для получения пищи, мехов, а также большинство экспериментальных животных, специально выращиваются для этого.

Любые животные, вне зависимости от того, выращены ли они для каких-то целей или нет, чувствуют боль и страх.

Бог создал животных, чтобы человек ими пользовался, Библия дает нам власть над животными.

Власть и тирания - разные вещи. Королева Великобритании имеет власть над своими подданными, но это не дает ей право есть их, одеваться в них или ставить на них опыты. Если Бог нам дал власть над животными, то это для того, чтобы мы защищали их, а не использовали для удовлетворения собственных потребностей. В Библии Вы не найдете оправдания жестокому убийству миллиардов животных. Библия подчеркивает ценность жизни.

Гитлер был сторонником прав животных.

Хотя нацисты собирались принять закон против вивисекции, они это не сделали. Более того, закон предписывал им проводить опыты сначала на животных, а потом на людях. Эксперименты на людях не стали альтернативой экспериментам на животных, напротив, существование первых давало возможность существовать вторым. Джон Вивьен в книге <Темное лицо науки> отмечает: <Эксперименты на заключенных при всем своем разнообразии имели одну общую черту - все они были продолжениями опытов над животными. В лагерях Бухенвальд и Аушвиц эксперименты на животных и на людях были составляющими одной и той же программы и проводились одновременно. Кроме того, об идее нельзя судить по ее сторонникам и противникам. Почему мы не должны верить в эволюцию только от того, что в нее верил Гитлер? А что бы мы делали, если бы Ганди тоже верил в эволюцию? Об идее надо судить по ее содержанию.

Животные заботятся друг о друге сами, не имея, при этом, ничего общего
с правами. Понятие «право» было придумано людьми и ни для каких других существ не действует. Почему же мы тогда говорим о правах животных? Ответ прост: права животных – это человеческие права, нужные для установления людям границ. Если мы не установим предел человеческим границам в обращении с животными, в правовом виде, то мы не сможем также привлечь к юридической ответственности при нарушение этих границ другими людьми.
Животные, являются более уязвимыми существами, по сравнению с обладающими большей властью людьми. Люди, нарушающие интересы животных, должны быть привлечены к судебной ответственности, чтобы ответить за содеянное.

Аспекты.

Различные способы выражения любви к животным.
На какой основе должны быть признаны права животных?
Некоторые пункты выпадают из юридической основы прав животных.
Есть ли исходная точка, которая подходит?
Права животных – это нечто иное, чем их благополучие
Действует ли право на свободу как основной закон, если некоторые его нарушают?

Смотри также:

Не противоречит ли по сути дела владение животными праву на свободу?
Защита прав животных должна быть в финансовом плане привлекательной.
Все животные имеют такое же право на качество.
Должны ли быть запрещены все формы несправедливого обращения с животными?
5 разновидностей свободы на которую имеет право крупный рогатый скот

Различные способы выражения любви к животным.

Люди весьма по-разному обращаются с животными:

Большинство людей, которые любят животных, держат их в качестве домашних животных.
Многие, которые любят животных, считают их вкусной пищей и едят их.
Некоторые люди, которые любят животных, приходят от животных в сексуальное возбуждение.
Как много существует людей, которые любят животных, оставляют их в покое или предоставляют им свободу?

Как мы должны обращаться с животными и какие права мы за ними признаём - относится к области этики. Альберт Швейцер говорил уже о том, что основы этики должны быть заложены на сострадании. Ни один рациональный исходный пункт не может убедить достаточное количество людей в том, что животные имеют права, даже если они согласны с тем, что животное обладает внутренним достоинством. Без сострадания право не перейдёт в правовые действия.

Понятие права животного может быть интерпретировано совершенно по- разному. Некоторые хотели бы сохранить за собой право на умерщвление животных в целях потребления или для спорта. Другие отказывают себе в праве нечаянно убить даже самое маленькое животное. Как это связанно между собой будет разобрано в этой статье.
Основные права имеют безоговорочную силу, поэтому очень важно их тщательно сформулировать. При этом не имеет значения является ли формулировка позитивной или негативной.

На каком основание должны быть признаны права за животными?

Желательно, было бы услышать ответ на этот вопрос от самих животных, но, к сожалению, с их стороны вразумительного ответа не дождёшься. Они могут лишь, косвенно, выражать свой протест против плохого обращения. И поэтому ответ на этот вопрос должен быть дан самими людьми и для людей.
Пунктами, принимаемыми за основу прав животных, являются:
внутреннее достоинство, благополучие, уважение, свобода, (собственный) интерес, естественное поведение, равенство, сострадание и т.д. Многие из этих пунктов кажутся вполне приемлемыми, но при дальнейшем рассмотрении, особенно, что касается конкретных, практических ситуаций, менее реальными. Ниже мы рассмотрим приемлемость каждого, отдельно взятого, пункта.
Для ясности в применении, мы должны чётко сформулировать исходные пункты, составляющие основу прав животных.

Применяемые исходные пункты:

Права животных должны должны быть так сформулированы, чтобы их можно было бы использовать как практически, так и юридически.
Права животных распространяются на каждого животного в отдельности: на диких животных, на скот, на домашних животных, на млекопитающих, а также и на насекомых.
Животные настолько различны между собой, что нужно считаться с их специфичной природой.
Права животных распространяются на людей и должны иметь возможность быть призванными людьми на помощь. Животные не могут соблюдать обязательств.
Смерть занимает особое положение среди прав животных: забой, законная охота специалистами и профессиональными рыболовами. Они должны быть так организованы, чтобы смерть животного была быстрой и безболезненной, не бесполезной (например, такие как, нежелательный дополнительный улов или при массовых ликвидациях). Это распространяется, также на вредоносных беспозвоночных животных, с которыми возможно бороться только, лишь, посредством их уничтожения.
Право вида превышает право индивидуума (если животному или растению грозит исчезновение, вымирание, то людям запрещено нарушать жизнь этого вида). Также, вид животного (например, свиньи или лосось) имеет право не разводиться или быть пойманным в неумеренном количестве на потребу экспорта, при которых добыча или улов происходят по сути, из-за массовости, далеко не самыми допустимыми по отношению к животным методами и не направлена на удовлетворение основных жизненных потребностей.

Действующий Закон о Благосостоянии и Здравоохранении Животных (1992 год), включает в себя нравственные границы колебания при оценки целей производства ферм. Это основывается на признании внутреннего достоинства животного и так называемого «нет, разве только» принципа. В этом случае, должны быть, тогда, заданы следующие вопросы при использовании животных: 1) насколько важна преследуемая цель; 2) есть ли другая альтернатива; 3) насколько серьёзно подрывается здоровье животных.
В первом параграфе статьи 36 Закона о Благосостоянии и Здравоохранении Животных 1992 года говорится:
«Запрещается без разумной цели или с нарушением того, что разрешается, для достижения этой цели причинять животному боль или наносить повреждение, а также ухудшать здоровье или благосостояние животного».

В теории права животных кажутся хорошо определены, но на практике «разумная цель для человека» имеет (слишком) широкое понятие. Достаточно ли хорошо тогда заложен базис для закона о животных?

Некоторые из пунктов выпадают из юридической основы защиты животных.

Если начать с исходного пункта, то уже отпадёт несколько понятий: в первую очередь уважение. Это широко используемое понятие. В данном случае невозможно дать однозначной формулировки в правах животных. Нет никакого вреда в использовании данного понятия в этой связи, но с другой стороны, подобное понятие не может быть использовано при юридической оценки поведения человека по отношению к животным: «Госпожа, мы вызываем вас в суд по поводу вашего неуважительного отношения к вашей болонке». Или же: «Фермер, вы должны достойно обращаться с вашими курами».
Кого то уважать, значит, сохранять определённое расстояние (пространство или свободу), например, не позволяя другому или группе никого осуждать («навешивать ярлыки»).
В принципе путём социального контроля вполне возможно указывать людям на не достаток уважения в обращении с животным (например, жестокие игры с живыми животными или эксцессы в развлекательных шоу (трюки с цирковыми животными).

По такого же рода причинам, понятие «внутреннее достоинство» не приемлемо в качестве юридической основы прав животных. В лучшем случае это понятие может быть применено в случае с редкими видами животных, в смысле: «Эта часть природы должна быть защищена, так как здесь водится вид животных, который нигде более не встречается». Во всех остальных случаях это понятие ничего не значит. Ни одного фермера не возможно заставить лучше заботиться о своих свиньях руководствуясь призывом, что животное духовно заслуживает хорошего ухода. Фермер заботиться о своих свиньях ровно настолько, насколько он экономически в этом заинтересован.

Косвенность и расплывчатость этих понятиий – тактика в обращении людей между собой, чтобы точно указать другим на их ошибки в связи с правами животных, эти понятия не пригодны и юридически не приемлемы.
Вы не можете, также, обязать человека обладать вкусом или облагородить его. Хотя вы можете взывать к ним
Второй исходный пункт (все животные) сформулирован так, чтобы предотвратить отдельное создание правил для каждого вида животных. К животным относятся, как дождевые черви, так и слоны; рыбы, но также и насекомые. Формулировка прав животных должна содержать в себе определённую степень обобщения, в которой для основных видов животных могут быть сформулированы различные границы требований. Границы требований касаются, в основном, благосостояния животных.

Примером, различных разработок таких границ требований, могут послужить:

Наличие подходящей пищи для животного: мясо (добыча) или растительная пища
Одиночное существование или в группе.
Угроза здоровью человека или же общественной безопасности
Размер и природа естественной среды обитания.

Права животных должны включать в себя то, что животное, в зависимости от своего вида, должно иметь возможность сохранять и выражать специфические для данного вида формы поведения. А, также и в случае, когда из-за «вредоносности»их свобода ограничена.
В разработке требований о естественности или естественного поведения действуют 5 критериев (5 свобод определённых Farm Animal Welfare Council*):

свобода движения;
свобода добычи пропитания;
свобода размножения и образование популяции;
возможность, чтобы каждое животное и каждый вид животного мог жить по своему характеру и мог принимать участие в естественном цикле, в котором человек не вмешивается в (естественные) болезни и смерть;
отсутствие потребления, уничтожения и нарушения со стороны человека.

* Farm Animal Welfare Council (FAWC – независимый консультативный орган, который контролирует использование, продажу, перевозку и убой скота и информирует правительство о фактах жестокого обращения с животными.)

Примечание: это не распространяется на животных, которые являются «подделкой фауны» (например, одичавшие домашние кошки).

Животным, которые никогда не заходят в воду, не нужны разработки, в которых им гарантируется достаточно места для плавания. Место обитания китов не может быть ограничено до размеров бассейна. Волков, не допускают к местам, где риск контакта с людьми и скотом слишком велик.
Домашний скот требует за собой ухода, диких же животных, наоборот, нельзя подкармливать.
Также, как и экологическое загрязнение и запущение, так и «поддельная фауна» и «защита» методом истребления хищников или же изобретение специальных болезней, должны быть предотвращены.

Права животных – это несколько другое (обширнее), чем благосостояние животных.

Если же посмотреть на такое положение дел, как (собственный) интерес, благосостояние животных, их интеллект, чувства и инстинкты и т.д., то тогда мы должны прийти к выводу, что на эти пункты практически невозможно опираться. Благополучие – это цель, а не исходный пункт и находится для каждого вида животного, как буквально, так фигурально, на разных пространствах. Тогда нужно будет ответить на такие вопросы, как: «есть ли чувства у рыб?» или же: «скучают ли свиньи или другие домашние животные?», «повредит ли скотовод благосостоянию коров, если он этим летом их не выпустит на пастбище?» Такого рода вопросы невозможно проконтролировать на 100% и поэтому, они не могут составлять базу, на которой можно было бы основывать права животных. И наоборот, эти пункты применимы, если мы должны реализовывать на практике права животных (на основе границ требований) или же, когда Мы считаем с точки зрения принципов предосторожности, т.е. если мы пытаемся максимально избежать нарушений такого рода.

О применении разработок на практике будет рассказано далее, после того, как мы определим наилучший исходный пункт прав животных, или читайте универсальное положение о благосостоянии животных WSPA (World Society for the Protection of Animals- Всемирное общество защиты животных).
Наказуемость за истязания животных путём причинения им боли, предусмотрена законом o благосостоянии, но не пассивное причинение страданий путём, например, экстремального ограничения свободы передвижения. Эта часть нарушений благополучия животных пока ещё не урегулирована законом. Нанесение вреда благосостоянию животных связано с нарушением прав животных, но у животных есть, также, основные права в случае, когда действия людей по отношению к благосостоянию животных неопределённы. По этому пункту мы отклонимся от философа Джереми Бентхама (1748-1832), который говорил, что главный вопрос – это «может ли животное страдать?» Способность страдать, даёт животному, касательно благосостояния, право на равные с человеком снисхождения, как базис для сострадания, но не ведёт ещё к правам животных.

Резюмируя, мы составим, рассмотренные концепты, в схему. В клетках схемы будет указано, как должны быть рассмотрены различные понятия во взаимоотношениях друг с другом. Исходным пунктом схемы является то, что животные имеют права и, что целью, признания этих прав, является гарантия достаточных условий их благосостояния.

Пример, как нужно понимать данную схему: «эмоции» имеют отношение к благополучию, но не к правам животных.

Поразительно констатировать, что пункты, которые ничего не имеют общего с благосостоянием, в точности являются, именно пунктами, в которых животные сильно отличаются от людей и пунктами, которые связаны с благосостоянием, практически одинаковы, как для людей, так и для животных. В числе основных аспектов благополучия нет принципиальных различий между человеком и животным и это должно найти своё выражение в признании человеком прав животных.

Возможна, ли такая юридическая исходная точка, которая оправдывала бы себя на практике?

Возможно, за исходный пункт может быть принято тоже понятие, что и в правах человека, а именно право на свободу.
Свобода является парадоксальным концептом. Это означает, что необходимо сформулировать границы от начала и до конца свободы, иначе, это понятие непрактично. Для применения понятия свободы на практике, мы должны описать всё то, что ею не является: всё, что делает свободу животного (проявлять естественное поведение) невозможным, противоречит их правам.
Установление границ, действительное, как для людей, так и для животных, и в этом именно состоит вся сила этого концепта. Мы можем раздумывать о моральных границах свободы животных, но также не забывать и о физических границах (например, решётки).
Как будет воплощаться «нет, разве только» принцип, легко представить: все ограничения свободы животных запрещены, если, только, человек может доказать, что с определённой мерой, остаётся возможной свобода проявления естественного поведения.

Основное преимущество свободы - это то, что это высшая граница обязанностей человека позаботиться о правах животных. Когда это право на свободу гарантировано, то отпадает ответственность человека за дальнейшее наполнение.
Право на свободу для животных включает в себя, в основном, возможность проявлять естественное поведение. Что и как, животное это, впоследствии, по собственному усмотрению и «свободным» образом реализует или нет, не имеет значения для исходных пунктов его прав.

Для диких животных достаточно, чтобы был гарантирован естественный баланс без человеческого вмешательства в природу (для исключений, нажмите здесь). Для домашних животных или скота, важно позаботиться о том, чтобы эти животные имели возможность, как можно больше сохранять своё естественное поведение.
Что ещё более включает в себя право на свободу, это так же право на физическую неприкосновенность: никаких неестественных вмешательств, таких как, подрезание клювов, кастрация поросят, генетические манипуляции (селекция допустима) или же экстремальное разведение (например, у мясного сорта коров, телята могут родиться, только, посредством кесарева сечения).

Границы, которые могут быть установлены, без нарушения в целом права на свободу, следующие:

стерилизация и кастрация домашних животных; отдельное содержание животных мужского и женского пола (скот), в целях ограничения рождаемости.
ограждение пастбищ и заграждения от трасс.
эвтаназия и аборты в ситуациях, аналогичных с людьми, с которыми не возможен (более) контакт или идёт речь о невыносимых страданиях.

Установление границ для каждого отдельного вида животных, должно быть предметом научных исследований о животных. Главное, что мы рассматриваем свободу, как отправной пункт при взгляде на животных, что даёт нам возможность уважительно относиться к животным.

Возможные компромиссы

Важным преимуществом концепта свободы, является также его пригодность в отношении людей, которые не согласны с большинством крайних последствий. Возьмите, например, кого-то кто считает, что держать животных дома нельзя, потому что это нарушает право на свободу. Возможно провести беседу с человеком, у которого есть домашние животные, ведь речь идёт о том, чтобы сформулировать условия, которым должен и хочет следовать хозяин животного. Заключение компромисса делает понятие свободы не непригодным, а наоборот усиливает его.

Другое важное преимущество этого понятия - быстрая контролируемость. Когда установлено, какие именно, обстоятельства ограничивают свободу животного, то за долю секунды можно установить это нарушение, в то время как, в случае с другими пунктами (например, благосостояние) нарушение можно установить лишь путём длительного наблюдения.

Может ли, тогда свобода, всё ещё, рассматриваться как основной закон, если некоторые нарушают основной закон о животных?

Возможны два варианта интерпретации.

законное нарушение, которое допускается при строгом соблюдении условий.
недопустимое законом нарушение.

Забиваемые животные или же, пойманная для потребления, рыба, имеют также право на быструю и безболезненную смерть. Также, можно выдвинуть требование, что если кто-то ограничивает свободу животного, он должен не лишать его возможности проявления естественного поведения.

Подобное объяснение увеличивает шанс на широкое общественное признание и является понятным обращением к людям.

Проведение права на свободу в качестве исходного пункта и до его крайних последствий, воплощение его в жизнь, дело будущего.

Обезьяны научились разговаривать, освоили компьютер. Что же, грань между человеком и животным окончательно размыта? О том, какое место занимает человек в системе животных и растений, размышляет протоиерей Роман БРАТЧИК, зоолог-систематик.

Основное различие
-- Отец Роман, эксперименты с обезьянами, которых научили языку жестов, опровергают представление о том, что человек отличается от животных наличием разума...
-- Очень давно меня поразил один опыт. Обезьянке, долго живущей с людьми, показали фотографии собак, людей, обезьян и ее собственную и предложили их классифицировать. Себя она причислила к людям, а не к обезьянам. Маугли, видимо, отнес бы себя к волкам (это импринтинг -- бессознательное запечатление образа, который усваивается как родной; в норме это мама, а в эксперименте это может быть все что угодно). Но, говоря о наличии разума у обезьяны, мы упремся в определение разума, которого не существует. Если под разумом понимать способность формировать понятия и совершать с ними некие операции -- да, на каком-то уровне обезьяна с этим справляется. Другой вопрос -- насколько длинные цепочки таких операций она сможет выстраивать? Человек может продумывать и накапливать материал, записывая его, кодируя системой знаков. Этого нет у обезьяны, в обезьяньем сообществе. Мне кажется, есть низший разум -- способность к абстрактному мышлению -- и есть высший разум, недоступный обезьяне.

-- Так чем же тогда человек отличается от обезьяны?
-- Определение дать невозможно. Биология не может даже дать четкое определение того, чем собака отличается от кошки. Мы найдем массу промежуточных форм. Есть кошки, больше похожие на собак и наоборот. Есть отдельные виды животных, напоминающие одновременно собак и кошек. Все многообразие животного мира мы делим на какие-то группы, но всегда находится что-то не до конца вписывающееся, это вообще головная боль всех систематиков, а я систематикой занимался. Любое определение -- это установка границы. А в эмпирической реальности границы всегда размыты в той или иной степени. К примеру: у человека есть внутренняя среда, но где она начинается и где кончается, неясно. Когда рот закрыт, то, что у меня во рту, -- это внутренняя среда, а если рот открыть, где граница? Так и сейчас в науке размывается граница между человеком и обезьяной.

Неверующий просто потеряет эту границу. Верующий определит четко -- наличие духа Божьего, только это делает человека человеком. Вне этого человек -- просто таксономическая единица в системе живых организмов, чуть более сложная. Из-за этого для материалистов всегда будет возможность кого-то из людей назвать не людьми. Вот скажите, если человек в результате какой-то травмы потерял разум, он перестал быть человеком? С нашей точки зрения, не перестал. А человек неверующий тут как раз и может легко дойти до того, что можно убивать таких людей, . Если человек это тот, у которого IQ не ниже такой-то величины, то такой больной, стало быть, не человек. И тогда его уничтожение будет рассматриваться как социальное благо! В Православии мы можем определить человека без опасности потерять какого-то представителя человечества, независимо от того, какие у него физические недостатки, какой у него цвет кожи, национальность, образование.

В православной антропологии есть два подхода к определению человека: трихотомический и дихотомический. Согласно дихотомическому, в человеке есть тело и душа, а согласно трихотомическому -- тело, душа и дух. Слово «душа» используется тут в разных смыслах: душа трихотомической системы -- это высшее проявление телесного, эмоциональная, психическая сфера. Вот наличием этой «телесной» души мы и сходимся с братьями нашими меньшими. Возможно, последние исследования обезьян говорят как раз о том, что разум, рацио, тоже относится к этой телесной области. Духа же, который и делает нас богоподобными, у животных нет. Другое дело, почему Господь именно в человека вдохнул свой дух, мог Он его вдохнуть в амебу? Что, в одну клетку не может вместиться дух? Может. Душа человека дается ему сразу после оплодотворения, а там всего одна клетка, и дух в этой клетке уже есть. Значит, такой же клеткой могла быть и амеба? Но этого нет. В амебе, видно, нет тех способностей, которые могли бы воспринять дух. Человек же -- это самый сложный из известных живых организмов, это та почва благодатная, в которой зерно духа может прорасти и дать плод. Другое дело, как мы с этим зерном поступим, это уже наши личные проблемы.

Это кардинальное отличие человека можно наблюдать и в самых простых ситуациях. Например, человек обладает эстетическим чувством. Бывает, конечно, что и птички приносят своим самочкам цветочки. Но это еще не та эстетика, которая есть у человека, которая оценивает окружающий мир, вычленяет в нем гармонию, и эта гармония вызывает резонанс, потрясающее состояние души. А что может резонировать с гармонией? Не плоть, во всяком случае. Присутствие Бога в красоте мира -- это и есть гармония, от нее и захватывает дух, видишь восход или закат: «Ах!» -- и все. Человек -- это «ах!» перед закатом. Я не знаю, есть ли у братьев меньших вот этот «ах!» внутренний, по-моему, нет.

Гибель одуванчика
-- Многие убеждены, что до грехопадения человека в мире вообще не было смерти: не умирали ни животные, ни растения (хотя растения с самого начала были даны в пищу).
-- В моем понятии гибель одуванчика -- это смерть. А если так, то придется признать, что смерть растений существовала до грехопадения. Или мы должны ввести два понятия смерти. Так же как мы ввели два понятия «человек» -- биологическое и богословское. Про человека Писание прямо говорит, что он был создан бессмертным и после грехопадения перешел из одного состояния в другое, из бессмертия в смертность. Про животных ничего не сказано.

Дело в том, что православному богословию чуждо досужее любопытство. У нас никогда не было попыток подробного выяснения, что происходит в аду, что происходит в раю.

После сотворения земли и неба, растений и животных Бог создал человека и "вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою" (Быт 2,7).
Мозаика из собора в Монреале, Италия. XII в.

Православие по сути очень практично, оно показывает путь, научает нас, как идти, и дает нам веру. А что будет там, дальше -- дойдите, и увидите. В Библии очень много сказано о мире души, о любви -- мы найдем колоссальное количество ссылок и прямых заповедей Христа об этом. Евангелист Иоанн свою проповедь кончает только одним: чада, любите друг друга. Если вы будете любить, любовь всему научит, она научит вас, как идти, как общаться с людьми, все будет. А вот о сотворении мира… Об этом было рассказано иудеям, которые только что пробыли несколько веков в Египте, наверняка заразились египетскими представлениями о мироздании, которые нужно было сразу обрубить. Там не было задачи дать последовательную картину сотворения мира. Рассказано, что солнце сотворено в четвертый день, соответственно, солнечный бог Ра оказывается на задворках, животные, которые тоже были в Египте обожествлены, все эти кошки, птицы, крокодилы и так далее, оказывается, тоже не в первый день созданы. Подчеркивается, что они созданы, они не боги, они творения, над всеми -- нетварный Бог, имеющий природу бытия в самом себе. Часто пытаются вот в этом штрихе увидеть подробную научную картину мира, а это неправильно.

Гуси и канонада
-- Защищать права животных сейчас очень модно. Люди не едят мяса, не носят меха, протестуют против опытов над крысами, против испытания на животных косметики и лекарств. Должен ли христианин участвовать в этом?
-- Если он видит, что кто-то бессмысленно издевается над животным, то должен вступиться. Но мы не права животных защищаем, мы защищаем нравственность божественного закона. Мы боремся с распространением злобы и ненависти. Ради косметики животное мучить не стоит -- косметика не жизненно важна. А если нужна вакцина, чтобы не умирали люди, я думаю, ее можно испытывать на животных. Эту грань человек должен сам внутри себя определить. Невозможно тут дать список: это можно, а это нельзя. Мне кажется, надо просто в человеке воспитывать чувство совести, и он сам почувствует ту грань, которую перешагивать лучше не надо. Я вот лично думаю, что если преподобный Сергий мог ходить в кожаной обуви, то, стало быть, это уже непринципиально.

-- А надо ли спасать вымирающего амурского тигра?
-- Только не в ущерб человеку. Если это обогащает генофонд природы, которым опять же человек пользуется.

-- Но человек не пользуется тигром!
-- А он не тигром пользуется. Генофонд -- это некий комплекс, в котором должно быть достаточно большое разнообразие, чем-то мы пользуемся напрямую и чем-то косвенно. Потом, мы никогда не знаем, что завтра нам понадобится. Но если бы выяснилось, что ради сохранения амурского тигра нам нужно оставить двадцать тысяч человек без еды, без территории… Если будет помирать племя и надо забить последнего представителя вида из Красной книги -- скажем, кита, то лучше кита забить, чем погибнут люди.

-- А охота может быть занятием христианина, как вы думаете?
-- Я сам охотился, но еще до крещения бросил. Мне как-то приснился сон: я услышал, как будто далеко-далеко военная канонада идет, за горизонтом. И вот потихоньку эта канонада начинает приближаться ко мне. Вижу, летит стая гусей и вокруг по ним идет пальба. И вот они летят дальше, и канонада уходит за ними дальше, дальше, дальше. Проснулся я уже не охотником. То есть если бы мне надо было накормить семью, проблемы бы не было. Такая охота -- это просто неизбежное или трудно избегаемое зло нашего греховного мира. Но когда охотятся из удовольствия, мне кажется, это неправильно. Сейчас ради пропитания у нас в России почти никто не охотится, в этом уже больше развлекательного. Более того, некоторые охотники в принципе не едят то, что они убивают. Не любят эту еду: зачем, ведь можно достать хорошую. А этого кабана еще варить надо несколько часов, просто чтобы прожевать. Я помню, нам в университете кто-то принес с охоты кусок лося. Его варили, по-моему, часов шесть, пока его стало можно съесть.

Обратите внимание: некоторые люди не могут отрезать голову рыбе, которая трепыхается. Одно дело, когда мы пересиливаем эту нормальную реакцию ради того, что нам надо кого-то накормить. А другое дело, когда мы это превращаем в норму или даже в удовольствие. Мне кажется, это некое ожесточение. Потому что для христианина убийство противоестественно.

А проблема бездомных собак? Они опасны, но служба отлова просто убивает их -- должна ли христианская совесть с этим мириться?
-- Это как война. Бродячие собаки могут быть прямой угрозой, есть случаи, когда эти собаки объединяются в стаи, где они еще опаснее. Волк не нападает на человека, а собаки как раз нападают, поэтому их приходится уничтожать. Но при этом их жалко, конечно, ведь в этой ситуации наша вина -- это мы их расплодили. Здесь чувство вины общечеловеческой, это наш общечеловеческий недосмотр, что мы бросили этих собак, а теперь вынуждены их убивать. Вот сейчас хорошо, есть стерилизация животных. А раньше обычно же топили щенков. У нас была пуделиха. У нее был первый помет где-то десять щенков, второй помет тоже где-то около того, и я топил щенков, если не мог раздать. При этом сам факт убийства щенков болезнью отзывался в душе. А тут мы как раз крестились. И я попал к отцу Иоанну (Крестьянкину), у меня было много вопросов, и тут я говорю, батюшка, мне стыдно, у меня такой вопрос. Он говорит: ну что, что? Я говорю: да вот такая ситуация, собака щенится, душа не лежит убивать этих щенков, понимаете. Я могу потопить, но тяжело. Он говорит: если не хочешь убивать - все устроится. В итоге собака родила только двух живых щенков и несколько мертворожденных. Никого мне убивать не пришлось.

Беседовала Марина КОФТАН

У меня на правом плече синяк. Болит не особенно, но синяк заметный. Это от приклада. Может, я его плохо прижимаю к плечу?

На выходных я был на охоте. Ходил с двустволкой Merkel 16-го калибра по полям и опушкам в поисках рябчиков. Дед мой с этим ружьем за рябчиками ходил еще в 40-х, потом отец в 60-70-х. Теперь я хожу. Правда, они были поудачливее — рябчики мне попадались, но дробь летела мимо цели. Но я-то рад любому результату. Попал, не попал — это не очень для меня важно. Главное — это я и мое ружье в лесу. Ружье — это мой инструментарий для непосредственного взаимодействия с природой. Оно наделяет меня властью, возможно, несправедливой, но властью. Среди березок, кустарника, высокой мокрой травы, в которой прячется мой рябчик, оно превращает меня в местного жителя. Кто сильнее, хитрее, ловчее, тот и прав. Жутко ведь неполиткорректно? Ага. Как и все в природе. Хищники, ураганы, наводнения — все это ведь дикая несправедливость. И я с ружьем Merkel 16-го калибра в лесу тоже несправедливость. Такое очевидное проявление несправедливости дополиткорректной эпохи.

Не так давно я разговаривал с правозащитником Сергеем Адамовичем Ковалевым. Он оказался настоящим, даже, я бы сказал, ярым защитником охоты. Человек, который много лет защищает права людей, не просто отказывает в такой защите животным. Он говорит, что «у животных нет прав»: «Право — это категория, имеющая отношение исключительно к человеку. Ведь предполагается равное распределение прав, то есть равноправие. Право — оно для всех одинаковое. У мухи, вши, глиста, зайца и человека не могут быть равные права». И я с Сергеем Адамовичем согласен. Само слово «право» не может иметь отношение к животному миру. В том числе и потому, что у права всегда есть и другая сторона — обязанность. Какие обязанности у животных? Размножаться. Есть друг друга. И всякое прочее, понятное, физиологическое. Не имеющее никакого отношения, как любят говорить чиновники, к «правовому полю».

Так что тут очень серьезная проблема в терминологии. Возвращаясь к чиновничьему языку, «подмена понятий»: у животных нет ни прав, ни обязанностей, но у людей есть права и обязанности по отношению к животным. И вот эти человеческие права и обязанности, конечно, должны регулироваться законом. В рамках своих законных прав по отношению к животному миру я и отправился на охоту. А чуть раньше купил кабанью ногу, с удовольствием ее запек в духовке (на самом деле жена запекла) и с еще большим удовольствием съел (на самом деле не только я — поделился с гостями).

Есть пример в истории человечества, когда «права животных» были признаны одним из приоритетных направлений государственной политики. И пример этот отвратительный. 24 ноября 1933 года в Германии был выпущен свод законов о защите животных. Гитлер тогда так прокомментировал новую политику Рейха: «В новом Рейхе жестокость к животным будет запрещена». В 1934 году появился новый закон, полностью запретивший охоту. Государство пыталось повсеместно облегчить участь животных и защитить «права животных» даже на кухне: в 1937 году был узаконен способ приготовления лобстера, исключающий его кипячение живьем. Пример этот ужасающий именно потому, что нацистский режим попытался наделить животных правами, которыми до этого обладали только люди, а значит, на самом деле превратил людей в животных. Что было потом — всем известно.

Я человек законопослушный. И только в этом смысле и определяю свои права и обязанности. По мне, так можно съесть кабана — съем, можно рябчика — рябчика съем. А запретят охоту, значит голодным останусь. А пока охота — последнее пока еще законное прибежище неполиткорректных консервативных негодяев. То есть и мое тоже. Но есть ощущение — недолго нам осталось. Победит нас политкорректность. И наделенные правами кабаны, рябчики и лобстеры сбегут с моего стола. Учитывая предыдущий абзац, страшное будет время.

Обезьяны научились разговаривать, освоили компьютер. Что же, грань между человеком и животным окончательно размыта? О том, какое место занимает человек в системе животных и растений, размышляет протоиерей Роман Братчик , зоолог-систематик.

Справка. Протоиерей Роман Братчик К родился в 1949 году в Баку. В 1972 году окончил биологический факультет МГУ. Работал в лаборатории эволюционной зоологии и генетики Биолого-почвенного института Дальневосточного научного центра. Крещение принял в 1985 году. В 1989 году рукоположен митрополитом Курским и Белгородским Ювеналием. С 2005 года – настоятель Успенского храма города Курчатова Курской области. Преподает курс "Наука и религия" на факультете теологии и религиоведения Курского государственного университета.

Основное различие

Отец Роман, эксперименты с обезьянами, которых научили языку жестов, опровергают представление о том, что человек отличается от животных наличием разума…

Очень давно меня поразил один опыт. Обезьянке, долго живущей с людьми, показали фотографии собак, людей, обезьян и ее собственную и предложили их классифицировать. Себя она причислила к людям, а не к обезьянам. Маугли, видимо, отнес бы себя к волкам (это импринтинг – бессознательное запечатление образа, который усваивается как родной; в норме это мама, а в эксперименте это может быть все что угодно). Но, говоря о наличии разума у обезьяны, мы упремся в определение разума, которого не существует. Если под разумом понимать способность формировать понятия и совершать с ними некие операции – да, на каком-то уровне обезьяна с этим справляется. Другой вопрос – насколько длинные цепочки таких операций она сможет выстраивать? Человек может продумывать и накапливать материал, записывая его, кодируя системой знаков. Этого нет у обезьяны, в обезьяньем сообществе. Мне кажется, есть низший разум – способность к абстрактному мышлению – и есть высший разум, недоступный обезьяне.

- Так чем же тогда человек отличается от обезьяны?

Определение дать невозможно. Биология не может даже дать четкое определение того, чем собака отличается от кошки. Мы найдем массу промежуточных форм. Есть кошки, больше похожие на собак и наоборот. Есть отдельные виды животных, напоминающие одновременно собак и кошек. Все многообразие животного мира мы делим на какие-то группы, но всегда находится что-то не до конца вписывающееся, это вообще головная боль всех систематиков, а я систематикой занимался. Любое определение – это установка границы. А в эмпирической реальности границы всегда размыты в той или иной степени. К примеру: у человека есть внутренняя среда, но где она начинается и где кончается, неясно. Когда рот закрыт, то, что у меня во рту, – это внутренняя среда, а если рот открыть, где граница? Так и сейчас в науке размывается граница между человеком и обезьяной.

Неверующий просто потеряет эту границу. Верующий определит четко – наличие духа Божьего, только это делает человека человеком. Вне этого человек – просто таксономическая единица в системе живых организмов, чуть более сложная. Из-за этого для материалистов всегда будет возможность кого-то из людей назвать не людьми. Вот скажите, если человек в результате какой-то травмы потерял разум, он перестал быть человеком? С нашей точки зрения, не перестал. А человек неверующий тут как раз и может легко дойти до того, что можно убивать таких людей, считая, что они просто не люди. Если человек это тот, у которого IQ не ниже такой-то величины, то такой больной, стало быть, не человек. И тогда его уничтожение будет рассматриваться как социальное благо! В Православии мы можем определить человека без опасности потерять какого-то представителя человечества, независимо от того, какие у него физические недостатки, какой у него цвет кожи, национальность, образование.

В православной антропологии есть два подхода к определению человека: трихотомический и дихотомический. Согласно дихотомическому, в человеке есть тело и душа, а согласно трихотомическому – тело, душа и дух. Слово "душа" используется тут в разных смыслах: душа трихотомической системы – это высшее проявление телесного, эмоциональная, психическая сфера. Вот наличием этой "телесной" души мы и сходимся с братьями нашими меньшими. Возможно, последние исследования обезьян говорят как раз о том, что разум, рацио, тоже относится к этой телесной области. Духа же, который и делает нас богоподобными, у животных нет. Другое дело, почему Господь именно в человека вдохнул свой дух, мог Он его вдохнуть в амебу? Что, в одну клетку не может вместиться дух? Может. Душа человека дается ему сразу после оплодотворения, а там всего одна клетка, и дух в этой клетке уже есть. Значит, такой же клеткой могла быть и амеба? Но этого нет. В амебе, видно, нет тех способностей, которые могли бы воспринять дух. Человек же – это самый сложный из известных живых организмов, это та почва благодатная, в которой зерно духа может прорасти и дать плод. Другое дело, как мы с этим зерном поступим, это уже наши личные проблемы.

Это кардинальное отличие человека можно наблюдать и в самых простых ситуациях. Например, человек обладает эстетическим чувством. Бывает, конечно, что и птички приносят своим самочкам цветочки. Но это еще не та эстетика, которая есть у человека, которая оценивает окружающий мир, вычленяет в нем гармонию, и эта гармония вызывает резонанс, потрясающее состояние души. А что может резонировать с гармонией? Не плоть, во всяком случае. Присутствие Бога в красоте мира – это и есть гармония, от нее и захватывает дух, видишь восход или закат: "Ах!" – и все. Человек – это "ах!" перед закатом. Я не знаю, есть ли у братьев меньших вот этот "ах!" внутренний, по-моему, нет.

Гибель одуванчика

Многие убеждены, что до грехопадения человека в мире вообще не было смерти: не умирали ни животные, ни растения (хотя растения с самого начала были даны в пищу).

В моем понятии гибель одуванчика – это смерть. А если так, то придется признать, что смерть растений существовала до грехопадения. Или мы должны ввести два понятия смерти. Так же как мы ввели два понятия "человек" – биологическое и богословское. Про человека Писание прямо говорит, что он был создан бессмертным и после грехопадения перешел из одного состояния в другое, из бессмертия в смертность. Про животных ничего не сказано.

Православие по сути очень практично, оно показывает путь, научает нас, как идти, и дает нам веру. А что будет там, дальше – дойдите, и увидите. В Библии очень много сказано о мире души, о любви – мы найдем колоссальное количество ссылок и прямых заповедей Христа об этом. Евангелист Иоанн свою проповедь кончает только одним: чада, любите друг друга. Если вы будете любить, любовь всему научит, она научит вас, как идти, как общаться с людьми, все будет. А вот о сотворении мира… Об этом было рассказано иудеям, которые только что пробыли несколько веков в Египте, наверняка заразились египетскими представлениями о мироздании, которые нужно было сразу обрубить. Там не было задачи дать последовательную картину сотворения мира. Рассказано, что солнце сотворено в четвертый день, соответственно, солнечный бог Ра оказывается на задворках, животные, которые тоже были в Египте обожествлены, все эти кошки, птицы, крокодилы и так далее, оказывается, тоже не в первый день созданы. Подчеркивается, что они созданы, они не боги, они творения, над всеми – нетварный Бог, имеющий природу бытия в самом себе. Часто пытаются вот в этом штрихе увидеть подробную научную картину мира, а это неправильно.

Гуси и канонада

– Защищать права животных сейчас очень модно. Люди не едят мяса, не носят меха, протестуют против опытов над крысами, против испытания на животных косметики и лекарств. Должен ли христианин участвовать в этом?

– Если он видит, что кто-то бессмысленно издевается над животным, то должен вступиться. Но мы не права животных защищаем, мы защищаем нравственность божественного закона. Мы боремся с распространением злобы и ненависти. Ради косметики животное мучить не стоит – косметика не жизненно важна. А если нужна вакцина, чтобы не умирали люди, я думаю, ее можно испытывать на животных. Эту грань человек должен сам внутри себя определить. Невозможно тут дать список: это можно, а это нельзя. Мне кажется, надо просто в человеке воспитывать чувство совести, и он сам почувствует ту грань, которую перешагивать лучше не надо. Я вот лично думаю, что если преподобный Сергий мог ходить в кожаной обуви, то, стало быть, это уже непринципиально.

- А надо ли спасать вымирающего амурского тигра?

Только не в ущерб человеку. Если это обогащает генофонд природы, которым опять же человек пользуется.

- Но человек не пользуется тигром!

А он не тигром пользуется. Генофонд – это некий комплекс, в котором должно быть достаточно большое разнообразие, чем-то мы пользуемся напрямую и чем-то косвенно. Потом, мы никогда не знаем, что завтра нам понадобится. Но если бы выяснилось, что ради сохранения амурского тигра нам нужно оставить двадцать тысяч человек без еды, без территории… Если будет помирать племя и надо забить последнего представителя вида из Красной книги – скажем, кита, то лучше кита забить, чем погибнут люди.

- А охота может быть занятием христианина, как вы думаете?

Я сам охотился, но еще до крещения бросил. Мне как-то приснился сон: я услышал, как будто далеко-далеко военная канонада идет, за горизонтом. И вот потихоньку эта канонада начинает приближаться ко мне. Вижу, летит стая гусей и вокруг по ним идет пальба. И вот они летят дальше, и канонада уходит за ними дальше, дальше, дальше. Проснулся я уже не охотником. То есть если бы мне надо было накормить семью, проблемы бы не было. Такая охота – это просто неизбежное или трудно избегаемое зло нашего греховного мира. Но когда охотятся из удовольствия, мне кажется, это неправильно. Сейчас ради пропитания у нас в России почти никто не охотится, в этом уже больше развлекательного. Более того, некоторые охотники в принципе не едят то, что они убивают. Не любят эту еду: зачем, ведь можно достать хорошую. А этого кабана еще варить надо несколько часов, просто чтобы прожевать. Я помню, нам в университете кто-то принес с охоты кусок лося. Его варили, по-моему, часов шесть, пока его стало можно съесть.

Спасу кошку - убью 75 баранов - Максим Степаненко

А проблема бездомных собак? Они опасны, но служба отлова просто убивает их – должна ли христианская совесть с этим мириться?

Это как война. Бродячие собаки могут быть прямой угрозой, есть случаи, когда эти собаки объединяются в стаи, где они еще опаснее. Волк не нападает на человека, а собаки как раз нападают, поэтому их приходится уничтожать. Но при этом их жалко, конечно, ведь в этой ситуации наша вина – это мы их расплодили. Здесь чувство вины общечеловеческой, это наш общечеловеческий недосмотр, что мы бросили этих собак, а теперь вынуждены их убивать. Вот сейчас хорошо, есть стерилизация животных. А раньше обычно же топили щенков. У нас была пуделиха. У нее был первый помет где-то десять щенков, второй помет тоже где-то около того, и я топил щенков, если не мог раздать. При этом сам факт убийства щенков болезнью отзывался в душе. А тут мы как раз крестились. И я попал к отцу Иоанну (Крестьянкину), у меня было много вопросов, и тут я говорю, батюшка, мне стыдно, у меня такой вопрос. Он говорит: ну что, что? Я говорю: да вот такая ситуация, собака щенится, душа не лежит убивать этих щенков, понимаете. Я могу потопить, но тяжело. Он говорит: если не хочешь убивать – все устроится. В итоге собака родила только двух живых щенков и несколько мертворожденных. Никого мне убивать не пришлось.